Остаток свечи еле виден — причудлив из воска узор, слезой опадает обиды и манит пытливый мой взор. Подсвечник весь словно из воска, и—контур отчетливый рук, и пламя трепещется в горстке, рисуя узор тихих мук. Уже не свеча—барельефы, их скульптор—всесильный огонь и плавит, и лепит с успехом тела и подмостки, и трон. Так наше изменится тело, сожженное пламенем лет... Твоей ли фантазии дело, уставший от мыслей поэт?