| Птица, что в клетке,
вблизи пышной ветки
трепещет без воли,
трепещет... не боле.
Так сердце устало
метаться, стучать,
а надо так мало —
взгляд твой повстречать.
И нет уже крика,
и нет уже плача —
есть контуры лика,
он многое значит!
Есть дни и недели
(короткая малость),
и небо редеет,
и утру не в жалость
бессонные ночи...
безмолвные тени...
Жить больше нет мочи
надеждами теми,
что нас уводили
в далекие дали,
с ума лишь сводили,
но ближе не стали.
Снежинки тонули,
покинув вершины,
минуты тянулись
и суд свой вершили.
Жизнь — сумерки словно
ложатся на землю,
в просторе огромном
прими их, приемли:
становятся ночью,
сгущаются мраком,
и боль, что жгла очень,
сменяется страхом.
Зову 'я: приди же,
зову, ожидая,
но счастье не ближе,
огнями мерцает.
Но где ты? Не вижу,
лишь блики на стенах...
Но где ты? — Не слышу.
Колышутся тени. |
| |
| |
