| Птица, что в клетке, вблизи пышной ветки трепещет без воли, трепещет... не боле. Так сердце устало метаться, стучать, а надо так мало — взгляд твой повстречать. И нет уже крика, и нет уже плача — есть контуры лика, он многое значит! Есть дни и недели (короткая малость), и небо редеет, и утру не в жалость бессонные ночи... безмолвные тени... Жить больше нет мочи надеждами теми, что нас уводили в далекие дали, с ума лишь сводили, но ближе не стали. Снежинки тонули, покинув вершины, минуты тянулись и суд свой вершили. Жизнь — сумерки словно ложатся на землю, в просторе огромном прими их, приемли: становятся ночью, сгущаются мраком, и боль, что жгла очень, сменяется страхом. Зову 'я: приди же, зову, ожидая, но счастье не ближе, огнями мерцает. Но где ты? Не вижу, лишь блики на стенах... Но где ты? — Не слышу. Колышутся тени. |
|
| |