Потом, оживая от ран,
из дранки и глины жилище
вся улица строила там,
где было одно пепелище.

Вживались и, тайно молясь,
просили везенья у Бога,
чтоб войн огромная пасть
избы не коснулась порога.

И только душа, как огонь.
Она хоть в каморке, в светлице
коснется весны перезвон,
вся пламенем вмиг загорится.