Испей, земля, росинушки густые,
пей вдоволь, и ненадобно крови.
Пусть не падут солдатики родные,
в свои палаты ты их не зови.

Даруешь много, но желаешь жертвы —
настал, наверно, приношеньям срок.
Кому падет неотвратимый жребий —
алтарь бесчинств в агонии не смолк.

Умерь свой пыл, остановись ты, жрица,
нам нечего уже отдать тебе.
Гляди, сейчас взойдет Луна-царица,
чтобы самой потери оглядеть.

И мальчики, неведавшие далей, —
какие, мол, спасители земли?
Со страхом детским намертво стояли.
Сердца их по-иному не могли!

Шумят сады, свидетели живые,
поют поля, испив кровавый сок...
А жизнь опять, забрав тела младые,
несет тебе обещанный оброк.

Кому молиться—звездам или Богу,
чтобы не видеть больше этот ад?
Политы кровью поле и дорога,
знать, диким травам буйно расцветать.