Не грелась в свете славы,
Не грезила победами, -
Мне пели славно травы,
И никогда не предали.

Меня ласкало утро,
Неся свои богатства,
Оно дарило мудро
Земли и неба братство.

Мне небо грело душу,
То звёздное, то синее,
И призывало слушать
Шум ветра, песню инея.

Сжимала ночь в объятьях,
И страшных, и прекрасных,
И жизни восприятие
Я ощущала ясно.

Уносит жизнь куда-то
Меня, без чувства зависти..
И на ветрах крылатых
Дышу последней радостью.

* * *

В предчувствии стиха душа трепещет,
Нанизывая мир на нити чувств,
И жаждет строк, рождённых сердцем вещим,
Слетающих невольно с жарких уст.
Строка стиха прольётся в мире этом,
В ней будет всё: и радость, и печаль,
И жизнь былая отзовётся эхом,
И потечёт в неведомую даль.
А что же там? Вселенная без края? —
Где Пушкин наш... И Гойя, и Дали.
Где, может, жизнь кипит, не затихая,
Как продолженье новое Земли.

* * *

Все предадут на свете, кроме Бога
И ангелов-хранителей моих,
И я пойду по жизни одиноко,
Шепча свой новый сокровенный стих.

Все отвернуться могут раньше срока,
И завистью, и злобою убить,
И как спасенье — обратиться к Богу,
Почувствовать его живую нить.

Не надо ни пророчеств, ни проклятий
Глухим, незрячим, предавшим меня...
Пусть будет в мыслях меньше чёрных пятен
Забыть, забыть... Не мучась, не виня.

* * *

В своих стихах останусь я,
Как ныне — в пристанях надежды,
И каждая строка моя
Вберёт в себя дыханья свежесть —
Небес, прикованных к земле,
Ветров, отпущенных на волю,
Застынет в трепетной мольбе
Полей засушливой неволи;
И в переливах чьих-то дум
О неизменно преходящем,
И в разноцветном свете лун,
В степи раздольной и скорбящей.
Останусь жить в своих строках,
Посеребрённых пеплом жизни,
Развеянных на берегах
Давно безрадостной отчизны.

* * *
В калейдоскопе жизни лица, лица..,
Иное всё: и каждый миг, и вздох.
Цепь времени невидимая длится,
Не подводя ушедшему итог.

И потому печаль под небосводом,
И потому закатных красок крик,
Что никогда великая природа
В своём творенье
нас не повторит.