| Опять в холодную постель
иду, как в мартовскую сырость,
уже не сосчитать потерь,
сдаюсь судьбе своей на милость.
Сдаюсь, пускай вершит она
мои падения и взлёты.
Моя, иль не моя вина -
смычок судьбы выводит ноты,
минорные до хрипоты -
слышны отчётливые всхлипы,
летящие из темноты,
давно пропитанной молитвой.
Я стану вновь перебирать
ушедшие в изгнанье годы,
клеймить, любить, сортировать,
сквозь пальцы пропускать, как воды,
и в памяти, а не в бреду,
стою средь них уже по горло,
вот-вот поглубже я войду,
и - вечности раздавит жёрнов.
Еще луны бесплодной свет
ложится мне на грудь и шею -
бескрайности немая сеть,
и я в её тисках немею,
и понимаю: жизни нрав,
конечно, не переиначить,
и образ твой сквозь бездну драм
лучом спасительным маячит. |
| |
| |
